Протоиерей Вячеслав Харинов: Переводить воскресную школу в озвученный и изображаемый ряд библейских историй нельзя
6 июля 2012 года
Воскресные школы при православных храмах давно стали обыденностью. Это не может не радовать, но при этом побуждает задуматься о качестве того образования, которое получают в них дети. У протоиерея Вячеслава Харинова, настоятеля храма иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» на Шпалерной улице в Санкт-Петербурге, немалый опыт как непосредственно организации работы воскресной школы, так и наблюдения за школами при многих других храмах Санкт-Петербурга и области, поскольку он является ещё и благочинным Кировского округа.
Что касается воскресной школы при храме на Шпалерной, то, по словам отца Вячеслава, она развивалась от своеобразного клуба, куда детей прихожан забирали после Причастия, чтобы они не мешали взрослым послушать проповедь, а после пообщаться между собой, до вполне серьёзного учебного заведения, в котором детям пытаются прежде всего привить любовь к Церкви, а также дать наибольшее количество знаний, какое только возможно при общении раз в неделю. У отца Вячеслава выработался довольно чёткий взгляд на то, какой должна быть современная православная воскресная школа, и его размышления об этом мы предлагаем вашему вниманию:
— Задача у воскресной школы — это, конечно, катехизация детей. Но опыт показывает, что вне зависимости от уровня преподавателей дети усваивают очень мало – традиция слишком сложная. И я бы говорил, скорее, о привитии детям любви и уважения к Церкви. Чем меньше у ребёнка любви к воскресной школе, чем меньше уважения к труду священника, к социальной, культурной работе Церкви, тем меньше он усваивает. Только расположенный к предмету человек начинает этот предмет изучать. Феномен современной воскресной школы, по крайней мере, нашей, в том, что к нам ходят даже дети, родители которых вообще неверующие. Есть нецерковные родители, которые доброжелательно относятся к Церкви и руководствуются логикой: «У нас не получилось, так пусть хоть дети…». А есть такие: «Чем бы дитя не тешилось, пусть ходит в храм, в воскресную школу».
— Кто составляет для школы программу, учебный план?
— Учебный план составляем коллегиально, но, конечно, утверждаю я. Преподаватели знакомят меня с программами своих курсов. Надо быть готовым и к тому, что преподаватель, например, заболеет, а дети всё равно придут. Занятия проходят по воскресеньям, значит в году их не так много. К тому же, во время школьных каникул наша школа работает вполсилы – многие дети уезжают. Соответственно, программа корректируется по ходу работы. Конечно, нам хочется дать детям серьёзные знания, например, по церковнославянскому языку, но это в наших условиях очень трудно. А вот привить любовь к этому языку, снять некий запретительный внутренний комплекс по поводу того, что это архаика, несерьёзно, почти карикатурно – вот это важно. Важно показать, что это древний язык наших предков, на котором стоит язык русский. Тогда у детей появится другое отношение. Да, чего-то они недоучивают, но они получают навыки чтения, основные понятия о грамматике. Это позволяет им совсем по-особому читать произведения из курса русской литературы – те же былины или поэзию периода до Баратынского и Пушкина.
Всё поставлено на очень чёткую основу: есть заведующий учебной частью, есть конкретные требования к педагогам – то есть для нас лучше пусть никак, чем плохо. Наши педагоги – волонтёры, но это люди с образованием катехизаторов. Педагогам дана довольно большая свобода в плане составления программ курсов. Мой главный критерий: умеет человек работать с детьми, может расположить их к Церкви или нет. У нас в общине есть очень образованные люди, прекрасные учёные-библеисты, но я никогда им не предложу преподавать детям, зная, что они просто не удержат аудиторию – они будут употреблять такие языковые конструкции, что дети их не поймут.
— Подразумевается, что педагог воскресной школы должен быть воцерковлённым человеком?
— Безусловно. Но если мы берём какие-то художественные предметы, то там нет очень уж серьёзного отбора в плане знания катехизиса и церковного устава. Но в любом случае, это церковные люди, как правило, члены общины. Есть варианты, когда у нас преподают члены других общин, которые после Литургии в своих храмах едут к нам. Также у нас преподают студенты духовных школ.
— Есть ли какая-то общая концепция у вашей школы?
— Постоянные рассказы про дедушку Ноя – это кошмар современных воскресных школ. Безусловно, нужно пытаться расширять детский кругозор, не ограничиваться одним-двумя яркими рассказами. Переводить воскресную школу в озвученный и изображаемый ряд библейских историй тоже нельзя. Библейские истории – это отдельная ниша, можно это изучать, читать книжки. Но воскресная школа – это нечто более серьёзное. Поэтому и Священное Писание, и Священное Предание, и жития святых, и церковнославянский язык, и музыкальная подготовка, и детская проповедь обязательны. То есть это введение в церковную культуру. Я знаю многие воскресные школы, где один педагог, который худо-бедно буксует на изложении Священного Писания с привлечением календарного вопроса. То есть, привязка к церковному году – это в лучшем случае. Мы же поставили работу так, что есть несколько небольших уроков – мы учитываем, что дети перегружены в общеобразовательных школах, а также на различных дополнительных занятиях, поэтому в воскресенье им нужно давать отдохнуть, воскресная школа не должна быть экстремальной нагрузкой. Так что отчасти это клуб, где они общаются, где их обязательно кормят, поят чаем. Каждый урок длится от 15 до 20 минут, не больше. 20 минут, уже, наверно, много. 15 минут – это идеально потому, что семь минут внимание ребёнка держится само и ещё семь минут удерживает педагог. Детскую проповедь специально готовят священники нашего храма, для них это – служебная череда. А для детей это такая релаксационная форма образования.
— Как дети реагируют, если информация, полученная ими в светской школе, противоречит тому, что они узнают в воскресной?
— Уже появилась новая генерация детей, которые умеют спокойно относиться к этому. Да и в светской школе теперь, наверно, нет того идеологического прессинга, той промывки мозгов, как в советское время. У человека должна быть выработана терпимость к другим мнениям. Поэтому какие-то знания, которые не сочетаются с получаемыми в обычной школе, дети или принимают, как частные точки зрения педагогов или Церкви – это если они не согласны с тем, что услышали в нашей школе, я это допускаю. Или дети начинают выяснять. Вопрос о происхождении человека от обезьяны обычно не ставится потому, что дети игнорируют его. Но если этот вопрос возникает, то он быстро разрешается. И педагоги в светских школах тоже поумнели, как правило, теорию Дарвина не преподают в той примитивной форме, как раньше. Если же так происходит, то значит, педагог неразвитый, и дети это чувствуют. В общем, серьёзных конфликтов в сознании детей тут не возникает. Но воскресная школа может дополнять светскую. Например, в светской школе не говорят о духовности во время войны, просто рассматривают военные операции, заучивают даты. Но мы можем додать детям что-то в этом вопросе, они понимают патриотическую лексику Церкви.
— А на сколько лет рассчитан курс школы?
— Мы приглашаем детей с трёх-четырёх лет. Это, конечно, в каком-то смысле ещё ясельный возраст. Но многие из них сами тянутся, особенно если это младшие братья и сёстры тех, кто уже у нас занимается. Пока у ребёнка есть желание, испытывается радость познания, он может ходить к нам. Надо сказать, что к 12-13 годам дети начинают стесняться своего пребывания в воскресной школе. Но если они с раннего детства в ней пребывали, то к 12 годам они уже выучиваются достаточно для того, чтобы дальше продолжать воцерковление и вне школы. Бывает, что в этом возрасте их церковная жизнь прерывается на какое-то время. Не надо забывать, что существует подростковый протест, отголосок конфликта отцов и детей. А этот конфликт развивается только при ревизионистском отношении к той или другой нравственной платформе. То есть либо дети подвергают ревизии ценности родителей, либо родители начинают посмеиваться над ценностями детей. Хотя у нас в общине есть воспитанники воскресной школы, которым уже по 20 лет.
— У вас воскресная школа – это с одной стороны клуб, с другой стороны, в ней есть экзамены. То есть кто-то может их не сдать. Что тогда?
— Да, у нас есть экзамены в середине и в конце учебного года. Конечно, мы не должны человека отвратить от школы плохими оценками. Поэтому на экзаменах у нас действует не система наказаний, а система поощрений. То есть человек может или ничего не получить, или получить яблоко, или мандарин, или даже ананас.
— У вас довольно большая община, есть выбор, кого пригласить работать в воскресную школу. А что делать тем приходам, в которых такого выбора нет?
— Наверно, тут всё зависит от настоятеля храма. Маленький приход – меньше пастырской работы, значит, может больше сам заниматься воскресной школой. Из того, что есть, надо исходить. Не должно быть равнодушия и бездарности. Когда маленький приход в густонаселённом районе, это говорит о плохой работе священника. Если он сам не сможет привлечь молодёжь, людей среднего возраста, у него и будет на приходе лишь несколько старушек. Воскресная школа при храме – это теперь вроде бы обычное дело, но часто существующее фиктивно. Об этом многие знают, но как-то помалкивают. Приблизительно в 70 % случаев это просто тот самый кружок: полунасильственные сборы после Литургии и пережёвывание в лучшем случае того, что предлагает календарь. Так что многие отчёты в соответствующий епархиальный отдел – это тоже фикция. Пишут в отчётах: вот, у нас занимается столько-то детей, они изучают Священное Писание, Закон Божий и молитвы. Но молитвы – выучить «Отче наш» и «Богородице Дево» можно быстро, а, как правило, больше ничего дети и не знают. Закон Божий – одно название в данном случае. То есть лишь бы иногда собрать детей и сделать фотографии. Я знаю такие приходы.
— А каков Ваш личный родительский опыт? Как Вы привлекали к Церкви своих детей?
— Никакого принуждения не должно быть. Детей этим не привлечёшь. Моё убеждение: детей нельзя тащить в храм, можно воздействовать только собственным примером. А есть дети, которых и не надо привлекать, они сами идут – у них очень сильное религиозное сознание, и там лишь бы родители не мешали.
— А если всё же привлекать, то как?
— Дети не хотят расставаться с родителями, которых они любят. Если родители идут в Церковь - детям хочется им подражать. И в таких семьях проблем нет. У меня на приходе бывают случаи, когда родители приходят без детей, я спрашиваю: «Где ваш-то?». Они: «Да оставили дома, устал очень». Это абсолютно нормально. Пусть ребёнок отдохнёт, ничего страшного. Но родители должны из храма вернуться бодрыми, воодушевлёнными, обновлёнными, радостными, добрыми. Если родители приходят раздражённые, с головной болью, усталые – дети это видят и не идут потом в храм охотно. Но если они выспались, а тут приходят родители свежие, бодрые, нежные и внимательные – совсем другое дело. Вот это очень важно: из Церкви человек должен приходить обновлённым. Если мы приходим из Церкви раздражённые, больные и разбитые, значит, мы что-то неправильно делаем. Понятна усталость священника, пришедшего домой после целого дня в храме. Но приходить домой священнику ожесточённым запрещено. И любому человеку запрещено. За этим надо следить. Мы же порой приходим не столько злыми, сколько из-за эмоциональных срывов и неумения следить за собой такими, что негативное впечатление от нас остаётся не только у детей. Бывает, приходят молодые люди, студенты после службы в храме, а родители иной раз говорят, скажем, дочери: «Зачем это тебе? Ты молодая девушка, вон подруги твои – кто уже замужем, кто по дискотекам, а ты все по храмам…» Но перед этим они смотрят, какая она пришла. Нужно приходить из храма таким, чтобы остальные говорили: «Да ты прямо светишься!»
— Дети склонны делиться своими переживаниями с друзьями. Если ребёнок в воскресной школе воодушевляется, он расскажет и об этом. А вы как-то подталкиваете детей к миссионерству?
— Да нет, особо и не надо подталкивать. Мы должны научить детей достойно представлять себя в мире, являть себя христианами. Ребёнок должен ощущать своё достоинство христианина, ценить это достоинство. Если человек правильно воспитан, он будет являть себя достойно. И привлекательно для других. А специально навыкам миссионерства детей учить нельзя, я считаю. Дети сами рассказывают друзьям. Недавно на Литургию две девочки привели своего приятеля, он вообще ничего не знает. Они его мне представили, сказали, что раз он уже достаточно большой, ему, наверно, тоже надо исповедоваться и причаститься. Я постарался его как-то расположить, дал понять, что мы ему рады, предложил: «Побудь у нас, посмотри, какая у нас жизнь христианская, будут вопросы – мы обязательно ответим», рассказал ему про Воскресную школу.
— Современная светская культура предлагает много произведений – книг, фильмов – прямо или косвенно основанных на библейских образах, на христианских ценностях. Вы что-то можете посоветовать детям?
— Думаю, что мы должны стремиться к универсализму. Поэтому какие-то малоинтересные и неудачные вещи тоже должны быть в поле нашего зрения. Я бы сделал акцент на отечественной литературе. Дети должны много читать, надо прививать им любовь к чтению. Ребёнок должен видеть людей, которые получают радость от печатного слова. Так же важен личный пример. Если мы дома не читаем, то почему дети будут читать? В воскресной школе дети видят библиотеку, возможно, это как-то влияет на их выбор.
По материалам сайта www.taday.ru
